Безнаказанность: 300 лет коррупции в мэрии Киева

Александр Немировский

В начале 19 века мясоторговец Василий Кравченко потратил состояние, пытаясь привлечь к ответственности чиновников-казнокрадов. Результат? Угадайте.

Киевские власти начала позапрошлого века не погрязли в коррупции, а жили в ней. В городе уже 300 лет действовало магдебургское право, но горожане относились к выборам местной власти равнодушно. Раз за разом они голосовали за одних и тех же кандидатов, представителей нескольких богатых семейств. Те, находясь при должностях десятилетиями, так привыкли запускать руку в городскую казну, что считали это само собой разумеющимся.

Вызов системе в 1821 году бросил купец-мясоторговец Василий Кравченко. Как писала позже «Кіевская старина», сначала он пожаловался губернатору на нарушение процедуры. По магдебургскому праву магистрат следует избирать тайно, в Киеве голосовали открыто. Городская верхушка, чтоб никому впредь неповадно было, постановила исключить Кравченко из мещанского сословия. Он потерял право избирать магистрат и судиться в мещанском суде.

Это была ошибка.

Column of Magdeburg Law Kiev
Колонна Магдебургского права. Киев, 1802 г. Источник: Wikipedia

Жалоба за жалобой

Мясоторговец был оскорблен и привлек на свою сторону многих уважаемых горожан. Сначала те выдали Кравченко бумагу о том, что он — достойный человек, «защищающий везде справедливость», а потом и доверенность от мещанского общества на ведение дел против магистрата.

Вооружившись документами, Кравченко начал второй раунд. Он бомбардировал инстанции жалобами на мошенничество при сборе подушного налога: с горожан брали слишком большие суммы, а в отчетах «наверх» указывали на треть меньшее реального число плательщиков. Разницу присваивали. Губернской канцелярии очень не хотелось начинать расследование, но от настырного торговца отбиться не удавалось.

Открывались все новые и новые подвиги членов магистрата. Например, бурмистр Филипп Лакерда, прикрываемый войтом Михаилом Григоренко, основал личный банк на городские деньги. Право содержать корчмы, по закону принадлежавшее всем мещанам, семья Лакерды тоже забрала себе. Даже в городском театре удалось стащить несколько тысяч — плату за аренду взяли, но в городскую казну не внесли. К 1824 году подсчитанный ущерб от махинаций магистрата составил 1,5 миллиона рублей.

Местные власти пустили в ход все известные способы затянуть дело. Сначала угрозами собирали подписи мещан о том, что те были в курсе всех расходов и не возражали. Затем отказывались предоставлять следствию документы, объясняя, что их нет, «а были ли когда оные — сведений иметь не можно». В итоге показали поддельный отчет за несколько лет.

19/5000 Dom Kiyevskoy ratushi House of the Kiev Town Hall
Здание Киевской ратуши, 18 век. Рисунок-реконструкция В. Ленченко. Источник: Музей истории Киева / litopys.org.ua

Годы активизма

Кравченко пришлось трижды «возыметь зазрение» на пассивность следователей, то есть требовать их отвода. Только через семь лет, в 1828-м, когда пятеро главных подозреваемых уже умерли, остальные решили свалить вину на них. Даже после этого киевский войт Григорий Киселевский ухитрился по инерции присвоить деньги, собранные на организацию приезда императора Николая I.

Ущерб городу оценили в 68 557 рублей и 44,5 копейки – раз в 20 меньше, чем предполагалось вначале. О времени до 1813 года следствие даже не заикалось. В 1811-м случился большой пожар на Подоле, где стояла ратуша, и любой документ можно было объявить сгоревшим. А в 1812-м война с Наполеоном позволяла списать что угодно на «экстраординарные траты».

С высших должностных лиц города взыскали от 2000 до 8000 рублей, на имущество наложили аресты. Кравченко, истративший на тяжбы большую часть состояния, мог быть доволен приговором. Но то, что произошло дальше, поразило даже его.

Kiev City Duma building
Здание Киевской городской Думы. Источник: Wikipedia

Дерзкий финал

В 1834 году вышел указ императора Николая I – магистрат упразднить, а вместо него учредить Городскую думу. В указе выражалось сожаление, что старинные права города «обратились во вред и отягощение целому составу городского общества». Это был довольно толстый намек на разоблачения Кравченко. Их использовали как повод для отмены избираемости городской власти и утверждения новой бюрократии. Так борьба за соблюдение магистратских традиций привела к их полной ликвидации.

Само дело было закрыто только в 1841 году, когда в справедливости приговора засомневался губернатор Иван Фундуклей. Он добился отмены судебного решения «за давностью событий», и арест с имущества чиновников был снят.