Роскошь 19 века, которую вы легко можете себе позволить

Металлопластиковые окна назвали бы важнейшим изобретением человечества философ Шопенгауэр, писатель Диккенс и математик Бэббидж. Но они не дожили, а потому многие годы провели в мучениях.

До конца Средневековья люди боролись только с тем уличным шумом, что мешал им спать. В 50 году до н. э. Юлий Цезарь запретил ночное движение повозок, громыхавших по мощеным улицам Рима. А во второй половине 16 века скандалить по ночам запретила своим подданным королева Англии Елизавета I.

Население городов росло, а планировка почти не менялась — дома теснились вдоль узких улочек. Звуковой фон становился болезненно громким. Уже в начале 19 века Иоганн Гете жалуется, как сильно ему мешает думать лай собак.

«Как мы дошли до того, что позволяем презренной повозке, которая тащит несколько пустых банок из-под молока, немедленно прекращать наслаждение музыкой, беседу, мысли, учебу всей улицы на протяжении целых десяти минут? Почему для них целиком нормально насиловать наши ушные перепонки?» — негодует писательница Эмми фон Динклеж в 1879 году.

Преимущество грубого мозгового вещества

Авторы 19 века настаивали: от какофонии за окном страдают только интеллектуалы, а грубая толпа ею наслаждается. Артур Шопенгауэр в эссе о шуме описывал, как течение его мысли нарушают ор детей, лай собак и — особенно сильно — щелчки хлыста, которыми подгоняли лошадей. Мысли простолюдинов, считал Шопенгауэр, громкими звуками не прерываются. Поскольку их мозг состоит из грубого, нечувствительного вещества.

К концу столетия саундтрек города дополняется «дьявольскими гудками» фабрик и пароходов, «чудовищными свистками» паровозов, звенящими телефонами, ревущими автомобилями и визжащими граммофонами. На этом фоне жалобы философа Теодора Лессинга о том, как ему докучает выбивание ковров, выглядят капризами.

Артур Шопенгауэр, 3 сентября 1852 года. Источник: Eberhard Mayer-Wegelin, Frühe Photographie in Frankfurt am Main 1839-1870, 1982, Nr. 10. / Wikipedia

Вырубите свою шарманку!

Уличные музыканты были значимой частью звукового фона города задолго до 19 века. Но в этом столетии они вдруг стали невыносимой помехой. Чарльз Диккенс жаловался, что не может спокойно писать и полчаса, так как под его окном регулярно появляется кто-то с переносным органом — шарманкой.

Даже за городом это было мучением. Когда Джузеппе Верди переезжал на лето в провинцию, то скупал у всех музыкантов в округе инструменты и запирал у себя в шкафу. Благодаря этому до нас дошло чуть больше великих опер.

За океаном уличную музыку ненавидели не меньше. Житель нью-йоркских трущоб конца 19 века поделился с репортером впечатлениями от хитов того времени: «Если я когда-нибудь покончу с собой, то это будет после часа непрерывного исполнения «На золотом серебряные нити» в одном конце квартала и «Услышь меня, Норма!» в другом».

Один математик против всего Лондона

Туманным мартовским утром 1864 года под окнами Чарльза Бэббиджа грянул духовой оркестр. На двенадцатый год его крестового похода против уличных музыкантов это стало обычным делом. В 1852 году у дома изобретателя вычислительных машин появилась стоянка для экипажей. Вскоре тихая улица наполнилась съемными комнатами, пивными и кофейнями. Вместе с ними пришли шарманки, скрипки, арфы, клавикорды, колесные лиры, свирели, барабаны, волынки, аккордеоны, свистульки, трубы и их владельцы. Жизнь Бэббиджа превратилась в ад.

Первые попытки сопротивления были вялыми. Математик посылал служанку, но музыканты делали вид, что не понимают английского, и не реагировали на требования удалиться. Бэббиджу казалось, что в Лондон прибывают все новые исполнители: «Каждый новоприбывший должен был получить собственный опыт за счет своего и моего времени». Математик стал требовать арестов.

Вскоре изобретатель стал местной знаменитостью. 75-летний дедушка по несколько раз в день выбегал в попытке поймать нарушителей спокойствия. К середине 1860-х годов он тратил по паре сотен фунтов в год на судебные расходы. В отместку к нему под окна ночами постоянно приходили музыканты.

В войну вовлекся весь район. В окнах лавок появлялись памфлеты. Рабочий, окна дома которого выходили в сад Бэббиджа, специально возвращался домой в обед и дул в дешевую свистульку. Ученому били окна, присылали письма с угрозами и подкидывали дохлых кошек на порог.

В 1864 году Палата общин приняла составленный по проекту Бэббиджа билль о запрете уличных музыкантов. Но документ почти не имел эффекта. Бэббидж умрет задолго до первого эффективного средства от городского шума.

From the Science Museum in London. Charles Babbage and his brai
Мозг Чарльза Бэббиджа в музее науки в Лондоне. Источник: Jon Callas / Flickr

Гудок тут неуместен

В 1884 году капитан прусской армии Максимилиан Плеснер публикует толстую брошюру «Антифон: средство, делающее звуки и шумы неслышными». Изобретение уроженца Штутгарта не отличалось утонченностью — прибор с шариком на конце надо было завинчивать себе в ухо. Плеснер считал, что дарит покупателям наслаждение тишиной и миллионы умных мыслей.

Капитан оказался не очень предприимчивым, и его устройство популярным не стало. Но идея засунуть что-нибудь в ухо была перспективной. К началу 20 века появляется множество парафиновых затычек. В 1907 году на рынок выходят немецкие беруши Ohropax, которые выпускаются до сих пор.

Antiphon1903
«Антифон» Максимилиана Плеснера, 1884 год. Источник: Федеральное агентство по гражданскому образованию / bpb.de

В начале 20 века сопротивление шуму становится организованным. Среди многих подобных активностью выделяется нью-йоркское «Общество за запрещение неуместного шума». Окна его основательницы Джулии Барнетт Райс выходили на Гудзонский залив. Она наняла студентов подсчитать, сколько раз в сутки с залива раздается пароходный гудок. Выяснилось, что раз в три минуты. Большинство гудков не имело практического смысла — это были приветствия капитанов друг другу.

Райс привлекла в организацию правильных людей и в больших количествах. Ее активно поддерживали учителя, юристы. Она добилась согласия Марка Твена стать почетным главой Детского отделения общества. В 1907 году конгресс США принял акт, регулирующий гудки у пристаней, а еще через пять лет общество добилось введения в Нью-Йорке зон тишины вокруг больниц и учебных учреждений.

Logo of the Anti-Noise League as featured in Noise Abatement Exhibition: Science Museum, South Kensington, 31st May-30th June 1935
Фрагмент рекламы «Общества антишума», 1935 год. Источник: Science Museum/Science & Society Picture Library
Advertisement featured in Noise Abatement Exhibition
Социальная реклама о проблеме шума в общественных местах, 1935 год. Источник: Science Museum/Science & Society Picture Library

В 1975 году доктор психологии Эрлин Бронзафт провела исследование в одной из школ Манхэттена. Одно крыло школы выходило к железнодорожным путям, в другом было тихо. Дети, учившиеся на шумной стороне, гораздо сильнее уставали и отставали в учебе от сверстников с тихой.

Тихо вы!