Планы Сталина и катастрофа 1941 года: Версия Марка Солонина
В своих книгах-бестселлерах независимый исследователь Марк Солонин доказывает, что официальная советская история войны с Третьим рейхом лжет: Сталин готовился ударить первым, Красная армия значительно превосходила вермахт по числу солдат и техники, но не смогла летом 1941 года оказать достойного сопротивления из-за низкого боевого духа.
— Вы утверждаете, что Сталин готовился к нападению на Гитлера, нападение было намечено на лето 1941 года, а поражения Красной армии в начале войны связаны с деморализацией солдат и офицеров. Какие из этих тезисов кажутся вам железобетонно доказанными, достойными войти в школьные учебники, а где видите еще пространство для исследований и обсуждений?
— Вы очень точно все передали. Единственное, я бы уточнил, что Сталин планировал установить свою власть везде, куда он мог дотянуться: на Дальнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, в Европе, в районе Персидского залива. Действительно в 1941 году эта задача уже формулировалась как задача нападения на Германию, потому что Германия контролировала большую часть Европы. Не будь Гитлера, был бы там какой-нибудь социал-демократический президент. Но планы Сталина не поменялись бы.
— Так какие из своих главных тезисов вы считаете?..
— Я помню вопрос. Доказанными мне представляются все. Я бы даже сказал, что немногие другие описания исторических событий подтверждены таким исчерпывающе большим количеством документов, как те три тезиса, которые вы назвали. Письменных источников о походах Александра Македонского или о нашествии гуннов на Европу до нас дошло несоизмеримо меньше.
— Под влиянием каких фактов сформировались ваши взгляды? Вы помните момент, когда вам стало все ясно?
— Как ни странно, помню. Момент «эврика!» случился, когда в моей квартире появился интернет. Это был 1999-й или 2000 год. В интернете я нашел потрясающую вещь. Во времена хрущевской оттепели советские военные историки провели огромную работу и составили 43-томный Сборник боевых документов Великой отечественной войны. В томе № 36 был отчет командира 15-го мехкорпуса о боевых действиях в районе Броды — Берестечко — Дубно, как раз у вас в Украине. В нем говорится, что до начала боевых действий в 10-й танковой дивизии этого мехкорпуса числилось 363 танка, из которых 318 были исправны и «вышли в поход» 22 июня. Пять дней эта дивизия ползала туда-сюда по лесу, пока 27 июня не пошла в атаку. Все 39 танков.
А где же остальные?! С калькулятором в руках пересчитываю все упомянутые в докладе потери первых пяти дней, боевые и небоевые. Набираются 53 единицы. А где еще 226 танков, включая 66 новейших на тот момент Т-34 и КВ. Опечатка в книжке или что?
Чем больше я читал эти отчеты, тем шире открывалась передо мной картина явления, которое в своей первой книге я назвал словами «танковый падёж». Дальше выяснилось, что такой же падёж был в авиации. Как авиационный инженер, я назвал это «аварийным сбросом». Условно говоря, в боевом донесении за 20 июня в неком авиаполку числятся 64 самолета, из них 58 исправны, а на следующий день начинается война, и боеготовых самолетов вдруг оказывается 28. Это был для меня первый звоночек.
Вторым звоночком стал сборник «Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил СССР». Он был подготовлен в 1993 году большим коллективом военных историков тогдашней России, в некоторой степени демократической. В сборнике нет долгих рассуждений. Только бесконечные ряды цифр и таблиц, потери по операциям, годам, фронтам, родам войск.
На странице 367 я прочитал, что Красная армия в 1941 году потеряла 6 290 000 единиц стрелкового оружия, и снова начал искать опечатку. Как можно потерять шесть миллионов стволов? Винтовки охапками не раздают. У каждой есть индивидуальный номер, каждая выдана под роспись. Каждый боец предупрежден, что за потерю винтовки пойдет под трибунал. На странице 338 нам сообщают, что к концу 1941 года в плену находилось 4 059 000 красноармейцев (эта цифра даже больше той, что называли в своих сводках немцы). На странице 334 сказано, что 500 тысяч советских военнопленных вступило в различные «добровольческие» формирования вермахта и СС. Всего на стороне противника с оружием в руках воевало 800 тысяч бывших граждан СССР.
И так далее. Sapienti sat — «умному достаточно». Дальше мне оставалось только оформить это в понятном для читателя виде, то есть написать первую книгу. К слову говоря, она была издана издательством «Вiдродження» в Дрогобыче в 2004 году.
— Как эволюционировали ваши взгляды на Вторую мировую с начала 2000-х? Какие-то факты смогли перевернуть сложившееся тогда мнение или все новые находки его подтверждали?
— Никаких переворотов в моей оценке тех событий не произошло, однако со временем радикально изменились источники, с которыми я работал. В конце 1990-х годов мне были доступны только мемуары советских генералов и маршалов, которые лежали в любой библиотеке, книги советских историков и кое-какая информация в интернете. По мере того, как издавались мои книги (совокупный тираж в одной России у меня примерно 300 тысяч, а изданы они по всей Восточной Европе), появились гонорары и люди, готовые помочь не только советом. С ними появилась и возможность работать в архивах. Сначала это были наши архивы, потом я смог поехать во Фрайбург, там находится военный архив Германии.
После того, как у меня изменился круг доступных источников, картина событий немного уточнилась — стала еще более мрачной. Реальность оказалась гораздо хуже, чем я представлял во время написания первых книг. Под реальностью я имею в виду моральное состояние Красной армии и всего советского общества, ставшее непосредственной причиной «танкового падежа», «аварийного сброса» в авиации и поражений СССР в начале войны.
— Огромный массив документов о войне до сих пор остается в России секретным. Если представить, что в один день московские архивы советского времени откроются так же, как открылись в Киеве, в какую папку вам было бы интереснее всего посмотреть? Какой документ вы будете искать в первую очередь?
— От такой захватывающей перспективы у меня просто дыханье сперло. Я прекрасно знаю, куда направлюсь. На Знаменку, 12, в здание Генерального штаба российской армии. В нем находится 15-й отдел Центрального архива Министерства обороны, то есть архивные фонды Генерального штаба и наркомата обороны, в том числе 1940–1941 годов.
Там работают замечательные деды, военные пенсионеры. Как-то они приоткрыли дверь и говорят: «Мы тебя туда не можем впустить, но загляни». Я заглянул. Это была комната размером со школьный спортивный зал с узкими проходами и стеллажами до потолка, и все заполнены документами. Я думаю, там еще много чего осталось. Рукописи не горят, потому что бюрократическая машина плодит такое количество сопутствующих бумаг, копий, рассылок, информационных писем, что их очень сложно учесть, собрать и все сжечь.
У меня случались поразительные находки. Да что говорить про меня, если фонд Александра Яковлева «Демократия» выпустил в конце 1990 годов двухтомник «1941 год», в котором опубликован невероятный документ. 25 ноября 1940 года в Москве немецкому послу Шуленбергу вручили перечень условий, на которых Советский Союз был готов присоединиться к столь органичному для него блоку тоталитарных государств — Тройственному пакту Германии, Италии и Японии. Документ подписал лично товарищ Молотов, глава советского правительства и по совместительству нарком иностранных дел. Согласитесь, такой союз смотрелся бы куда естественнее, чем ось Лондон—Вашингтон—Москва.
Эту бумагу должны были сжечь сразу же после начала советско-германской войны, потом должны были сжечь 16 октября, когда немцы подходили к Москве, и еще раз после того, как товарищ Сталин в Тегеране стал, смешно сказать, участником антигитлеровской коалиции демократических стран. Но бумага почему-то не сгорела. Так что в этом смысле я оптимист.
— Рассказав об этом документе, вы сняли мой вопрос о том, была ли война между нацистской Германией и Советским Союзом неизбежной. Очевидно, что ее можно было избежать заключением союза.
— Я аккуратно выражусь, но есть основания предположить, что Гитлер, посылая Риббентропа в августе 1939 года в Москву, на самом деле хотел добиться союза. Не заморочить голову, не оттянуть войну, не получить выгоды в виде миллионов тонн зерна, нефти. Нет, он действительно хотел союза, он действительно думал, что вместе с близким ему по духу режимом будет рэкетировать планету Земля и сможет договориться о том, кто какие страны крышует.
Что касается Сталина, то здесь мы имеем свидетельство Хрущева. В своих мемуарах он пишет, что Сталин после подписания пакта Молотова-Риббентропа «ходил гоголем» и все повторял: «Надул Гитлера. Надул Гитлера!» Со стороны Сталина переговоры были надувательством с самого начала. А Гитлер, похоже, на каком-то этапе был готов взять Сталина в долю.
— Что после очень тяжелой Финской войны, после получения докладов разведки с очень преувеличенной оценкой мощи люфтваффе, после триумфального шествия вермахта по Европе, что давало Сталину основание считать, будто он может напасть на Германию и победить?
— Мы сделаем ошибку, предположив, что товарищ Сталин принимал осмысленные решения. Да, Сталин был достаточно ловким интриганом, чтобы перебегать из одной фракции в другую, стравливать соратников, усыплять бдительность противников и уничтожать их одного за другим. Но если понимать под умом способность к системному абстрактно-логическому мышлению, то с чего мы решили, что этот мальчик, выросший в ужасной нищете, избиваемый вечно пьяным отцом, недоучившийся в духовной семинарии, что он мог мыслить рационально?
Очень многие действия Сталина нельзя объяснить логикой. Приведу один частный, но показательный пример — авиационный бензин. Как мы знаем, товарищ Сталин очень любил авиацию и летчиков. На похоронах Чкалова плакал настоящими слезами. По записям в журнале посещений кабинета Сталина видно, что там чуть ли не ежедневно появляется то нарком авиационной промышленности, то кто-то из авиаконструкторов.
Авиация была любовью товарища Сталина. Чтобы его любимые самолеты летали, нужен бензин. Советский Союз в то время добывал 30 миллионов тонн нефти в год. Второй страной в Европе по объему нефтедобычи была Румыния, которая добывала в 5–6 раз меньше. Всех остальных вообще на графиках не видно. На территории Германии нефтяных вышек не было и нет. В подчиненных Чехии, Австрии, Венгрии была какая-то мизерная нефтедобыча. По большому счету, у немцев была только румынская нефть. Причем из 5 миллионов румынской нефти, 2 миллиона уходили бесполезному союзнику Муссолини и вроде бы разгромленной Франции.
Германии доставалось 3 миллиона тонн нефти в год. СССР имел 30 миллионов тонн нефти, из которых производил менее 0,25 миллиона тонн авиационного высокооктанового бензина. Дисбаланс между добычей и переработкой был такой, что во время войны добытую в Баку нефть разливали по «открытым хранилищам», то есть оврагам и ямам, а затем и вовсе начали закачивать назад в пласт!
Никакого рационального объяснения такому безумию вы не найдете. Советская авиация летала только потому, что американцы присылали готовый авиабензин (1/4 всего потребления), присылали высокооктановые фракции, которыми советский бензин доводили до нужной кондиции (еще ⅓ суммарного потребления). Половина от последней трети была сделана на доставленных через океан шести американских установках крекинга и с использованием американского тетраэтилсвинца.
Если бы не помощь США, советской авиации в небе войны просто не было бы. Как это можно объяснить? Как страна с самой большой нефтедобычей в Старом свете могла подойти к войне без авиационного бензина при том, что ни к чему другому, кроме войны, она не готовилась? Мы же не можем сказать, что эта страна потратила свои ресурсы на швейные машинки, бытовые холодильники и квартиры для рабочих. Она же ничего другого не делала, кроме оружия. А про авиабензин, представьте себе, забыла.
Как только мы поймем, что Советским Союзом управлял малограмотный бандит, возможно, мы перестанем задавать вопросы, на которые нет ответов.
— Вы утверждаете, что Советский Союз не был готов к войне. Так как он умудрился победить Германию?
— У меня есть большая статья, она так и называется «Как Советский Союз победил в войне?» Статья начинается такими словами: «Я хотел назвать эту статью «Почему Советский Союз победил в войне», но потом понял, что такое название введет в заблуждение. Фраза «почему победил?», предполагает, что к тому были объективные причины, что это было что-то такое неизбежное, неотвратимое, как восход Солнца, как падение яблока с яблони. Ничего подобного. Советский Союз мог в этой войне потерпеть сокрушительное поражение. Несколько раз он был в сантиметре от катастрофы. Но в силу стечения множества разных обстоятельств получилось так, что в этой войне Сталин победил. А мог и проиграть, мог быть разгромлен в пух и прах».
Что касается основных причин такого итога войны, то, во-первых, этому способствовала фатальная глупость Гитлера. Он не оценил политические возможности, которые открывала военная ситуация 1941 года. Во время Первой мировой Германия помогла большевикам прийти к власти, а затем заключила с ними мир. Это можно было повторить в 1941-м. Сокрушительное летнее поражение Красной армии могло стать детонатором политического взрыва и привести к созданию новой власти, готовой подписать с Гитлером вассальный договор.
Как вам прекрасно известно, в Украине были силы, готовые сотрудничать с Германией. 30 июля 1941 года эти силы провозгласили во Львове свое правительство. Как с ними обошелся Гитлер, вы тоже знаете. Так же он обошелся и с русскими эмигрантами, и с русскими из числа командного состава Красной армии, которые предлагали свои услуги, чтобы совместными усилиями разгромить Сталина и занять Москву. Гитлеру достаточно было просто не мешать процессу, который уже пошел, но его ума и на это не хватило. Это позволило Красной армии ценой потери как минимум 8 миллионов военнослужащих устоять на самом краешке пропасти, не упасть и дотянуть до ранней и небывало лютой в том году зимы.
Во-вторых… На самом деле, это первый по важности фактор. Сталин не воевал против Гитлера в одиночку. У Сталина были союзники, и у Гитлера были союзники. У Гитлера в союзниках были Хорватия, Словакия, Румыния, Финляндия… А у Сталина была в союзниках Великая Британия в составе Англии, Канады, огромной Индии, Южной Африки, Австралии, а также США, которые уже в 1930 годах превосходили по объему промышленного производства всю остальные страны мира. Союзники Сталина чрезвычайно активно воевали против Гитлера на воде, под водой, в воздухе, на земле, да еще присылали Сталину колоссальное количество всякого добра… Чтобы вы понимали, стоимость американских поставок в рамках ленд-лиза в денежном эквиваленте примерно вдвое превосходит стоимость советской индустриализации 1930 годов.
И, наконец, третий, самый действенный фактор. За годы войны, названной Великой и Отечественной, военные трибуналы осудили 2 530 683 человека. Приговорено к расстрелу 217 тысяч. Это сопоставимо с общими потерями США за всю войну. И это только трибуналы! В эту цифру не вошли замученные во время «следствия» и погибшие в лагерях, не вошли расстрелянные по решению «Особого совещания» НКВД, не вошли убитые заградотрядами, не вошли потери штрафных батальонов… Вот так товарищ Сталин смог овладеть ситуацией и восстановить управляемость в Красной армии и в тылу. Красная армия стала воевать. Как не воевать, если солдат знал, что за спиной у него стоит заградотряд, а семья его находится в заложниках у НКВД.
В конечном итоге Германия рухнула под непосильной тяжестью войны на истощение против трех великих держав, которые по людскому, промышленному, сырьевому потенциалу превосходили Германию где-то в разы, где-то в десятки раз. Германия рухнула, и благодаря этому Сталин оказался в перечне победителей.
— Вопрос напоследок. С 2006 до 2013 года ваши книги выходили почти ежегодно. С 2013 года нет ничего. Это отпуск или отставка?
— Это отставка. В 2013 году вышла моя последняя по счету и, уверен, лучшая моя книга «Июнь 41-го. Окончательный диагноз». Лучшая она потому, что базируется на огромном массиве архивных документов. Перечень источников занимает 16 страниц. У себя на сайте я поблагодарил читателей и объявил, что больше мне писать нечего. А писать нечего мне по той причине, что я не поэт и не писатель, а военный историк. Моя деятельность определяется объемом доступных мне источников. То, что можно было выцарапать из советских полузакрытых архивов я, как мне представляется, выцарапал.
В конце 2013 года в Киеве произошел Майдан, а потом произошел «Крымнаш», и много чего еще изменилось в России. Я сильно сомневаюсь, что в нынешней политической ситуации меня снова подпустят хотя бы к тем документам, которые я уже однажды смог увидеть. Доступа к новому серьезному массиву документов нет, а заниматься графоманией и высасыванием версий из пальца мне неинтересно и незачем. Я должен держать планку, к которой успели привыкнуть мои читатели.
