«Беги, ведьма, беги!» или инквизиция по-украински
В 15–18 веках Европу лихорадила ведьминская истерия. Казнили десятки тысяч человек. На украинских землях массовые репрессии не случились, но и безопасно подозреваемым в колдовстве здесь не было.
Первой известной нам жертвой предрассудков на украинской территории была Настя Чагровна. В 1171 году любовницу галицкого князя Ярослава Осмомысла в результате боярских интриг объявили ведьмой и сожгли на костре. Масштабное преследование колдунов начнется уже в 16–17 веках, когда во многих европейских странах колдовство станет одним из самых страшных преступлений. Считалось, что ведьма заключала договор с Дьяволом, что делало ее врагом всего человечества. Поскольку доказать факт такого соглашения сложно, признание вытягивали из подозреваемых пытками.
Репрессии на украинских землях
В архивах можно найти немало дел о чарах. Большая часть выглядит как расследование мелкого преступления или бытовой ссоры. Снисходительное отношение местных судей к ведьмам имело несколько причин.
- Юристы не верили в связь с Дьяволом. Для доказательства этого должны были объявиться свидетели договора, пытки обычно не применялись.
- Преступлением ведьмы считали нанесение ущерба и назначали наказание, эквивалентное убыткам.
- Судьи достаточно свободно пользовались нормами права, и подозреваемые отделывались «строгим предупреждением».
- Дела о колдовстве не имели четкой юрисдикции. На Левобережной Украине бывали случаи, когда светские и духовные суды спихивали друг на друга подозреваемую ведьму, не желая начинать процесс.
Но это были случаи, когда пострадавшая сторона искала справедливости в суде. Так было не всегда.
Смерть Москаленчихи
В начале 1740-х годов в селе Обуховка на Миргородщине начался мор скота. Крестьяне находили на крышах и полях «завитки» — специфическим образом скрученные колосья, которые вроде как делала ведьма, чтобы сглазить урожай, домашних животных или самих хозяев.
Подозрение пало на Вивдю Москаленчиху: однажды, когда она пасла сельский табун, кобыла войта вернулась с выстриженной гривой, а после этого половина его конюшни сдохла. На соседнем хуторе нашли знахаря, который якобы мог найти «чародейку-вредительницу». Знахарь приехал, выпил пару рюмок водки и объявил Москаленчиху ведьмой.
Соседку «взяли под арест», но сотник и священники отмахнулись от дела. Тогда крестьяне «всеобще» решили Вивдю сжечь. Выкатили на перепутье большую бочку, запихнули туда женщину, облили дегтем и подожгли. Пепел закопали, в могилу вбили осиновый кол.
Кадры из фильма «Вий». Киностудия «Мосфильм», 1967 год.
Козел отпущения
Обуховские крестьяне знали, что «яко издавна слишно, что ведям палят», хотя суды не выносили подобных приговоров. Человек с плохой репутацией становился для напуганных соседей козлом отпущения за эпидемии, неурожай, голод. В случае с Москаленчихой зачинщики самосуда позже были наказаны, однако во времена массовой истерии сожжение могло инициироваться местными властями, и тогда виновников никто не искал.
«Мор бул в Миропольї і в Барановці. І попалили відьми в Мирополю для перестятя мору, ано єще горше мерло. І в Барановці знашли відьм кілька і боялися палити, аби не горій було», —
«Острожский летописец»за 1624 год
В 1720 году на юге Волыни бушевала эпидемия. Жители Красилова были уверены, что инфекцию наслала ведьма, и заподозрили в этом столетнюю Проську Каплунку. С согласия местного управляющего женщину закрыли в тюрьме, где она просидела пять дней, пока люди разыскивали знахаря, согласного подтвердить их подозрения. За это время родственники Каплунки попросили управляющего отпустить старуху и вместе с ней уехали из города.
Вскоре вернулись гонцы от знахаря, который подтвердил, что Каплунка — ведьма. Толпа двинулась к ее убежищу. Бабку с зятем привезли на перепутье. Проську закопали по плечи в землю, набросали сверху дров и подожгли. После заставили зятя привезти с мельницы жерновой камень, которым завалили место казни.
За самосуд можно было поплатиться: штрафами, телесными наказаниями, жизнью. Однако человеческий страх в трудное время был сильнее. Можно только догадываться сколько таких самосудов так и не были зарегистрированы. Даже задокументированные события — скорее краткие упоминания, чем полноценные дела. Иван Франко вспоминает, что в его родном селе Нагуевичи убийства «упырей» происходили даже в 1831 году во время эпидемии холеры.
Страшный сон Дракулы
В колдовстве обвиняли не только женщин. Не меньше ведьм боялись упырей, которым, кроме страсти к крови, приписывали умение вызывать эпидемии и неурожаи.
В 1738 году в селе Гуменец на Подолье произошло ритуальное убийство «вампира». Чтобы уберечь свою деревню от эпидемии, жители ночью обходили ее крестным ходом. В поле наткнулись на шляхтича Михаила Матковского из соседнего села, который бродил с уздечкой в руках, разыскивая пропавших лошадей. Подозревая, что он упырь, парни жестоко избили Матковского. Едва тот добрался до дома, как из Гуменца прибежал разведчик, узнать жив ли он. Еще до рассвета дом шляхтича окружили люди с ружьями, косами и цепами. До полудня ждали, что его выдадут, а затем штурмовали дом.
Беднягу привели в Гуменцы, где всыпали 50 ударов. Вопреки заверениям Матковского в невиновности, крестьяне при поддержке местной шляхты и священника решили его сжечь.
Ритуальная казнь предварялась пыткой. Вырезали полоску сыромятной кожи, обвязали голову жертвы, за уши подложили камни. Засунули палку в узел ремня, начали крутить, сильно сжимая жертве череп. Кто-то вымазал Матковскому рот свежим навозом, а дьяк завязал ему глаза тряпкой, смоченной в дегте. После устроили огромный костер, на котором сожгли несчастного.
С господами и свиньями не водись
Суды не всегда были снисходительными, если в роли пострадавшей стороны выступал человек более высокого статуса, чем подозреваемый.
В 1730 году шляхтич Лукаш Малинский обвинил свою крестьянку Марину Перистую: та вроде бы хвасталась, что сможет очаровать господина и уже подчинила своей силе его жену. Хотя в этом случае никто не заболел и не умер, к Перистой дважды применяли пытки. Она не признала себя виновной, и по закону ее следовало отпустить. Но сделали исключение — казнили.
Самое громкое украинское дело с участием чиновников — «охота» гетмана Ивана Брюховецкого. В 1667 году он сжег за раз целых шесть «ведьм», среди которых была жена гадячского полковника. Этот случай очень напоминает преследования на Западе, ведь «колдуньям» инкриминировалось похищение нерожденного ребенка из утробы жены гетмана и заражение болезнью, от которой Брюховецкий с женой чуть не скончались. Говорили, что женщинам помогали демоны в виде мышей и котов — полный комплект типичных для западноевропейской ведьмы обвинений.
Конец охоты
Примерно с середины 18 века законы запрещают преследование колдовства в судебном порядке, однако украинские суды рассматривают такие дела еще и в начале 19-го. Вера в знахарей, ведьм и упырей среди крестьян живуча. Вплоть до 20 века случались самосуды, когда они били «ведьму», раскапывали или заливали водой могилу «упыря».
Для обложки использованы материалы: Alexander KHUDOTEPLY / AFP
