Предупреждение для СССР: дальневосточный мини-Чернобыль 1985 года

Дмитрий Трус

Взрыв, способный подбросить на 1,5 км в небо 12 тонн стали и мгновенно испарить десяток людей — это всегда серьезно. А если это еще и взрыв на ядерном реакторе в 30 км от большого города? Риторический вопрос. WAS вспоминает крупнейшую ядерную аварию СССР до Чернобыля.

Начнем рассказ с недавних событий. 8 августа 2019 года в Архангельской области РФ на территории ракетного полигона Беломорской военно-морской базы вблизи села Нёнокса произошел взрыв, зафиксированный норвежскими сейсмологами. Погибли по меньшей мере семь человек. В соседнем городе Северодвинске радиационный фон повысился в 20 раз. Официальные российские источники пытались замалчивать факт аварии, но информация начала появляться в зарубежных СМИ.

Впоследствии россияне заявили, что взорвался двигатель с радиоизотопным источником питания. Однако станции радиационного мониторинга в Норвегии и других странах обнаружили, кроме других изотопов, барий и стронций, что указывает на цепную реакцию в ядерном реакторе. Самая распространенная версия — взрыв во время испытания новой ракеты «Буревестник», которая имеет ядерную энергетическую установку. Прохождение зараженных радионуклидами воздушных масс было зафиксировано в Северной Европе и даже над территорией Украины.

Для современной России замалчивание фактов и последствий аварий является обычным делом — это «добрая традиция» времен СССР. В свое время советская власть пыталась скрыть даже Чернобыльскую катастрофу. Так стоит ли удивляться, что сейчас мало кто помнит другую большую радиационную аварию позднего СССР, которая произошла всего за 9 месяцев до Чернобыля. Речь о тепловом взрыве в реакторе атомной подводной лодки в бухте Чажма, в 30 км от Владивостока.

ВОИНСТВЕННЫЙ АТОМ ПОД ВОДОЙ

В конце своего существования СССР имел второй по мощности после США атомный подводный флот: 64 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, 63 — с крылатыми ракетами и 80 многоцелевых торпедных АПЛ. Все они несли службу в четырех флотах — Тихоокеанском, Северном, Балтийском и Черноморском.

Силовая ядерная установка подводной лодки состоит из одного или двух компактных реакторов. Контролируемая цепная реакция распада ядер приводит в действие паровые турбины, вырабатывающие электроэнергию и двигающие лодку. АПЛ имеют большую скорость хода и почти неограниченную дальность по сравнению с дизель-электрическими субмаринами. Но реактор все равно требует перезарядки ядерного топлива через определенный промежуток времени.

В августе 1985 года на атомной подводной лодке К-431 Тихоокеанского флота СССР происходила плановая замена ядерного топлива. Для этого субмарину направили в бухту Чажма, где в поселке Шкотово-22 находился судоремонтный завод ВМФ. Процедура замены ТВЭЛов требовала снятия крышки реактора — стального цилиндра диаметром 1,5 м, высотой 1,7 м и весом 12 тонн. Между корпусом реактора и крышкой находится уплотнение из красной меди, обеспечивающее герметичность. За время работы эта прокладка «прикипает» к крышке и корпусу, поэтому открытие реактора требует значительных усилий.

«За четверть века существования атомоходов флотский народ к “атому” привык и, несмотря на тяжелые ядерные аварии на К-19 и К-27, с ядерной энергетикой начал общаться на “ты”. Как и все большие несчастья, трагедия Чажмы началась с мелочи — с обломка сварочного электрода, попавшего под уплотнение из красной меди одного из реакторов», — вспоминал впоследствии ветеран-подводник СССР Николай Черкашин.

Подводная лодка проекта 675 к которому принадлежал K-431. Источник: dodmedia.osd.mil

ТРАГИЧЕСКОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Силовая энергетическая установка К-431 состояла из двух реакторов ВМ-А мощностью 72 мегаватт каждый. Для перезарядки ядерного топлива демонтировали части реакторных отсеков, установив над ними временную конструкцию и плавучий кран.

После замены ТВЭЛов и установки крышки реактор проходит испытания на герметичность. Один из реакторов К-431 не прошел такое испытание. Для устранения недостатка, должны были повторно провести поднятие и установку крышки реактора. Но прежде всего необходимо было сообщить руководству флота, согласовав с ним работы. Однако офицеры береговой технической базы решили сделать все быстро и «по-тихому».

В субботу, 10 августа 1985 года, десяток специалистов, не сообщив никому, принялись за работу. К обеду крышку реактора подняли. Через нее проходят приводы всех органов управления реактором и компенсирующих решеток. Вследствие перекоса при подъеме крышки, все они поднялись вместе с нею.

Именно во время замены уплотнения на реакторе в бухту зашел катер-торпедолов. Он проигнорировал предупредительные знаки и на значительной скорости пронесся возле субмарины. Поднявшаяся волна расшатала плавучий кран с поднятой крышкой реактора — стержни-поглотители и компенсирующая решетка поднялись выше, чем позволено. Реактор вышел на пусковой уровень, началась цепная ядерная реакция. Мгновенно произошел тепловой взрыв, выделилось огромное количество энергии.

Схема радиационной аварии в бухте Чажма, 10 августа 1985 года. Источник: Wikimedia Commons

Перезаряжающая команда погибла сразу — люди фактически испарились, небольшие фрагменты останков были найдены позже в гавани. 12-тонная крышка реактора подлетела на 1,5 км вверх. На судне начался пожар. Всю активную зону реактора взрывом выбросило наружу. По обручальному кольцу, бывшему на пальце одного из погибших офицеров, установлено, что максимальный уровень радиации при взрыве достигал 90 000 рентген в час.

К ликвидации пожара приступили экипаж К-431, команды соседних кораблей и персонал судоремонтного завода. Поскольку был выходной, специальная аварийная команда прибыла только через 2 часа после взрыва. Пожар потушили за 2,5 часа. Из-за отсутствия средств защиты все ликвидаторы получили большие дозы облучения.

Информацию об аварии сразу засекретили. Завод окружили, усилили пропускной режим. Связь поселка Шкотово-22 с внешним миром была отрезана. Населению не сообщили о последствиях и опасности взрыва — множество местных жителей получили различные дозы облучения. Радиоактивное содержимое реактора накрыло другие подводные лодки, территорию завода, бухты и соседние поселения.

Командир К-431 капитан 1-го ранга украинец Лукьян Федчик позже вспоминал:

«Хорошо, что всю ночь после аварии лил дождь, который задержал распространение радиоактивной пыли. Нам приказали не говорить правду о трагедии. Если кто-нибудь из посторонних спросит об аварии, следует отвечать, что на подводной лодке взорвалась аккумуляторная батарея. Однако в семьях высокопоставленных лиц знали, что взорвался ядерный реактор. Жены райкомовских работников и другого начальства пытались выехать с детьми как можно дальше от Чажмы, но в аэропорту их задерживали и отправляли домой. Я это узнал от знакомых сотрудников КГБ».

Аварийная К-431 в бухте Павловского. Источник: Wikimedia Commons / bellona.ru

ТЯЖЕЛЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

К-431 посадили на мель — она прекратила тонуть. Аварийный отсек осушили и загерметизировали. 10 человек погибли, 290 — пострадали. У 10 человек обнаружили острую лучевую болезнь, у 39 — лучевую реакцию. Останки погибших нашли и похоронили в свинцовой капсуле под толстым слоем бетона на ядерном могильнике.

Часть дна Чажмы была сильно загрязнена. Под действием течений радиоактивное загрязнение распространилось по акватории бухты и вышло в Уссурийский залив. Радиоактивность преимущественно была вызвана изотопами кобальта-60 и цезия-137. В реакторе К-431 было свежее ядерное топливо, которое не имело долгоживущих изотопов с большой радиоактивностью. Поэтому экологические последствия были значительно меньше, чем через 9 месяцев в Чернобыле. Однако главной опасностью была не сама радиация, а отсутствие адекватных выводов о причинах и последствиях катастрофы.

«Если бы после катастрофы в Чажма прозвучали правдивые доклады вплоть до генерального секретаря ЦК КПСС, председателя правительства СССР или хотя бы до министра обороны СССР — уверен, что тогда были бы предприняты организационные мероприятия, в том числе созданы комиссии по проверке всех ядерных объектов СССР для проверки компетентности, технической культуры персонала таких объектов. Тогда и на Чернобыльской АЭС были бы сделаны выводы из катастрофы в Чажме и, возможно, не пришел бы черный для всей планеты день — 26 апреля 1986 года», — вспоминал вице-адмирал Виктор Храмцов, бывший членом комиссии по ликвидации аварии.

Подводная лодка К-431, архивное фото. Источник: CC0 / Ivan Razpidalin / K-431

Виновным в аварии признали руководителя работ по перезарядке реакторов К-431 капитана 3-го ранга Ткаченко. Он полностью признал свою вину. Поскольку при ликвидации он получил значительную дозу облучения, суд дал ему условно 3 года лишения свободы. Старшим же виновником аварии «назначили» командующего 4-й тихоокеанской флотилией контр-адмирала Виктора Храмцова. Ему объявили неполное служебное соответствие, а партийная комиссия Тихоокеанского флота вынесла строгий выговор с занесением в учетную карточку. Но впоследствии он доказал, что невиновен в трагедии, выговор сняли, а в 1988-м дали звезды вице-адмирала.

Реакторный отсек К-431 залили бетоном. Аварийную субмарину отбуксировали на долговременное хранение в бухту Павловского. Из-за значительного радиоактивного заражения была признана непригодной к эксплуатации и атомная подводная лодка К-42 «Ростовский комсомолец». Утилизация этих АПЛ продолжается поныне. Уровень радиационного загрязнения бухты Чажма и прилегающей территории вернулся к нормальным значениям, но есть отдельные места, где заметно «фонит». Часть информацию об аварии до сих пор засекречена.