Марципаны — это космос: Сахарный Львов в воспоминаниях Станислава Лема

У Станислава Лема в детстве было две страсти: научные исследования и сладости. Поэтому Львов в его романе «Высокий замок» напоминает сахарный космос, в котором вместо звезд и планет — марципаны, прецли и халва. Вместе с «Галичиной» исследуем галицкую кухню и изучаем ее сладкий раздел по воспоминаниям Лема.

Станислав Лем, автор «Звездных дневников Ийона Тихого» и «Кибериады», родился во Львове. В автобиографическом романе «Высокий замок» он не столько реконструирует события своего детства, сколько воспроизводит или заново придумывает мир, каким его видел, когда был маленьким.

При этом Лем сохраняет топографическую точность, благодаря которой, читая «Высокий замок», можно частично воспроизвести гастрономическую карту Львова начала 20-го века. Вот, например:

«Стрийський парк мав плутану топографію, а ще багатообіцяюче сусідство виставкового терену Східних Торгів. Узимку та влітку над ним панувала вежа Бачевського, чотирикутна, зусебіч викладена рядами повних кольорових пляшок. Мене страшенно цікавило, чи там справжній лікер, а чи тільки фарбована вода, але цього ніхто не знав».

Башня Бачевского — выставочный павильон в стиле ар-деко, который «Фабрика Бачевских» построила для международной выставки. Компания на тот момент производила более 100 видов алкоголя (хлебная водка, старка, ликеры) и считалась одной из крупнейших мануфактур Галичины.

Там же, на территории Стрыйского парка, чуть позже маленький Станислав Лем будет покупать прецли (крендельки): пару меньших за 5 грошей или больших — по 5 за штуку.

Другие арифметические действия герою придется выполнять при покупке халвы, «продукта первой необходимости» для любознательных мальчиков.

«Кавурас продукував халву у двох різних упакуваннях — по 10 і по 20 грошів. Я зазвичай одержував від батьків 50 грошів на тиждень і завдяки цьому міг у понеділок хоч викачатися у тій халві. Але вже з середи ставало скрутно. Крім того, мене гризло важке питання з геометрії об’ємних тіл та алгебри: що вигідніше — купувати одну пачку по 20 грошів чи дві по 10? Підступний Кавурас ускладнював розв’язання проблеми, бо форма пачок не надавалася до порівняння. І я ніколи до останньої миті не знав, на що зважуся».

Вообще, со сладким у маленького Лема было много хлопот. Однажды он перепутал с конфетами сургуч, потом чуть не сломал зубы, надкусив декоративный твердый марципан. Ел столько мороженого, что желудок превращался в подобие ванильного леденца. Воровал из родительского стола кофейные карамельки «гопьесы» и пляцки и торты из маминого креденса, съедал засахаренные фрукты, которые украшали отложенные для торжеств десерты, пытался выкрасть фруктовые мармеладки и коробочку шоколадок Лярделли. В конце концов недоеденные «гопьесы» прилепливал под крышку стола, «где с годами образовались настоящие геологические запасы сладких окаменелостей».

Мальчик отчаянно хулиганил, был очень умным, обожал сладкое и искренне восхищался, когда попадал в магазины и кондитерские, которые казались ему фантастическими мирами.

В тексте Лем вспоминает о магазине Оренштайна, где покупали фрукты и вишневый компот в жестяной банке. Там «на витрине всегда красовались пирамиды румяных яблок, апельсины и бананы с овальными наклейками, украшенными надписью Fyffes».
Fyffes — основанная в 1888 году компания по продаже экзотических фруктов. Кстати, синие овальные наклейки, о которых упоминает Лем, компания начала клеить на свой товар в 1929-м, на тот момент это было инновационным рекламным решением.

Однако куда больше, чем «Венская кофейня» или магазин Оренштайна, маленького Лема поражала кондитерская Залевского. Это заведение начало работу на Академической улице в 1903 году и сразу же привлекло к себе внимание: вкусные сладости, стильный интерьер и невероятные витрины, которые очаровывали и удивляли. И хотя пирожные здесь стоили аж по 25 копеек, в эту кондитерскую приходили снова и снова.

Вот как ее витрины вспоминает Лем:

«Це була, по суті, велика сцена, оправлена в металеву раму, на якій кілька разів на рік змінювалися декорації, що були тлом для вражаючих скульптур і алегоричних фігур із марципану. Якісь великі натуралісти, рубенси цукерництва, втілювали на ній свої фантазії, а надто перед Різдвом і Великоднем, коли за шибами поставали дивовижі, застиглі в мигдалевій масі та чоколяді. Цукрові Миколаї мчали на санях, із їхніх лантухів ринули лавини смаколиків. На глазурованих полумисках спочивали шинки й риби в галяреті, теж марципанові і з кремовою начинкою…
…Навіть скибки цитрини, що просвічували крізь галяретку, були витвором цукерничого різьбярства. Пам’ятаю стада рожевих свинок із чоколядовими оченятами, найрізноманітніші фрукти, гриби, вудженину, рослини, якісь печери й скелі. Складалося враження, що Залевський подужає відтворити в цукрі та чоколяді цілий Космос, оздобивши сонце лущеним мигдалем, а зірки — лискучою глазур’ю»

Конечно, галицкая кухня — это не только сладости. Например, в карпатском йогурте согласно старым гуцульским рецептам были только молоко и аутентичные закваски. Сейчас «Галичина» готовит этот йогурт в современном исполнении — без сахара, искусственных ароматизаторов и красителей. 98% сырья предприятие получает из фермерских хозяйств, 40% молока — из Карпатского края, а именно из Ивано-Франковской и Львовской областей, остальное — из других регионов Западной Украины.