

Борьба с чумой для чайников: молиться, поститься, жечь
По украинскому поверью, чума — лохматая женщина с индюшиными ногами. Она бродила по селам, разбрасывая товары и деньги, чтобы приманить жертв. Как передается инфекция, до 20 века не знали. Это порождало страх.
ЛЕНЬ ЧИТАТЬ? ТОГДА ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И СМОТРИТЕ ВИДЕО.
По данным немецкого Института эволюционной антропологии, впервые чуму в Средиземноморье около 5 тысяч лет назад занесли кочевники из Прикаспия и Причерноморья. Страшная болезнь заслужила даже упоминание в Библии. За осквернение Ковчега Завета
бубонной чумой было наказано племя филистимлян.
«И отяготела рука Господня над Азотянами, и Он поражал их и наказал их мучительными наростами,
в Азоте
и в окрестностях его», — 1 книга Царств, Старый завет
Самая знаменитая пандемия вспыхнула в середине 14 века, за два десятилетия она унесла около 60 миллионов жизней. Из монгольской пустыни Гоби по Великому шелковому пути «черная смерть» пришла в Крым. Не исключено, что двигалась она вместе с войском Золотой Орды, осадившим генуэзскую крепость Каффу
. Из Крыма чума на торговых кораблях добралась в порты Средиземного моря, проникла в Западную Европу и Африку. Вернувшиеся из похода всадники заразили Орду. Не исключено, что болезнь стала одной из причин ее упадка.
Молись!
В 1351 году чума ударила по Московскому княжеству, Пскову, Новгороду, Смоленску… Затем перебралась на север нынешней Украины. Никоновская летопись сообщает: «В Глухове же тогда ни един человек не остася, вси изомроша».
Священники не успевали отпевать покойников, поэтому родственники несли их тела в храмы, где каждое утро проходили массовые отпевания. В один гроб, ставший дефицитом, укладывали по три тела. Имущество больных часто оставалось бесхозным. «Боялись принимать что от умерших, страхом смертным омрачившиеся, безумные от родственников своих отвращались», — упоминает Псковская летопись.
Пока еще живые люди массово обратились к богу. Женщины и мужчины уходили в монастыри, передавали церкви свои дома.


Копти!
В Западной Европе мор был таким же страшным, а средства профилактики столь же бесполезными. В 1348 году папе римскому Клименту VI пришлось освятить речку Рону в Авиньоне
и постановить сбрасывать в воду трупы, поскольку земли для могил банально не хватало. Сам он старался никого к себе близко не подпускать и подолгу сидел в ароматизированном дыму, подбрасывая в жаровни корешки и травы.
Личный врач Климента VI Гюи де Шолиак описывал симптомы чумы: «Больной легочной формой умирал через 3 дня постоянной лихорадки и харкания кровью. Бубонная форма сопровождалась лихорадкой, нарывами и карбункулами на теле, в основном под мышками и в паху. Такой больной умирал через 5 дней».
Медики Средневековья имели две теории распространения чумы.
1. Контагии
— невидимые глазу «семена болезни» или болезнетворные «скотинки», передающиеся при контакте. Рекомендовалась изоляция больных и длительный карантин.
2. Миазмы
— ядовитые испарения. Возле болот, грязных рек, мусорных куч и выгребных ям не только плохо дышалось, но и нездоровилось. Эта теория была более популярной.
До появления микробиологии влиянием миазмов объясняли чуму, тиф, холеру, малярию. От испарений спасались бегством или очищением отравленного воздуха. Во время эпидемий на улицах и площадях жгли костры, деревни окапывали горящими рвами, дома обкуривали тлеющими травами. Украинцы жгли можжевельник, а под потолок вешали лук.

Христиане средневековой Европе считали котов воплощением дьявола, и на почве суеверий устроили кошачий геноцид. Зря, некому стало убивать крыс — переносчиц чумных блох.
Ищи виноватого!
Поскольку ни одно имевшихся средств против чумы не помогало, каждая эпидемия порождала суеверия и теории заговоров. В распространении инфекции подозревали иностранцев, пьяных, юродивых, прокаженных, иноверцев, евреев.
Бедняки думали, что их травят богачи, а богачи винили бедняков. Под подозрение попали даже модники в остроносых ботинках, якобы «возмущавшие Бога». Таких могли повесить, сжечь или забить насмерть.
Сохранилась докладная воевод царю Михаилу Федоровичу от 1623 года, где Речь Посполитую подозревают в применение бактериологического оружия: «… в Польше и Литве голод великий, и литовские люди умышленно нарочно хотят из моровых мест посылати с купецкими людьми в твои, государь, города всякие товары и продавать дешевой ценой…»
Неудивительно, что больных и возможных носителей болезни не жалели: «Бысть моровое поветрие в Великом Новгороде, и много людей помераша, а которые люди побегаши из града, и тех людей беглицов имаша и жегаша [поймать и сжечь]».

Ограждай, убивай!
С 14 века распространился карантин — изоляция на 40 дней
. В Италии больных закрывали в специальных помещениях и запрещали выходить на улицы. На Руси зараженный двор заколачивали, входы заваливали и ставили охрану. Живые оставались внутри вместе с мертвыми. Если хватало сил, закапывали тела у себя во дворе без отпевания священником.
Легочная форма чумы — редкая; заражение происходит воздушно-капельным путем.
Бубонная обычно переносится с укусами блох, живущих на грызунах. Чумная палочка закупоривает пищеварительную систему блохи. Голодное насекомое начинает кусать всё подряд, в том числе и людей. Так как пищевод переносчика закупорен, больная кровь попадала назад в рану укушенного.
К 17 веку одним из основных методов профилактики стала организация застав. Службу на них несли 3-4 человека «детей боярских, крепких, кому б мочно верить», 30 стрельцов и местные жители, вооруженные топорами и рогатинами. На пропускных пунктах беспрестанно жгли костры, а приезжих опрашивали только через дым. Через огонь передавали и корреспонденцию, которую до передачи адресату полагалось несколько раз переписать.
К началу 18 века карантин стал системным. При Петре I приезжих из «заповетренных мест» держали в 6-недельной изоляции, заболевших выводили в «особыя и пустые места», зараженные дома сжигали вместе с утварью и скотом. Людей, пытавшихся обойти заставы, вешали «не описывая» — на месте и без допроса.
Когда осенью 1711 года чума накрыла Нежин, киевскому губернатору приказали окружить город заставами и прекратить с ним любое сообщение. В свою очередь, начальники Смоленской, Московской и Азовской губерний должны были разворачивать назад людей из Киевской: «…и никого из жителей Малороссийских городов в Великороссийские города не пропускать».
В 1755 году энергичную переписку о противочумных мерах вел кошевой атаман Запорожской Сечи. «Наикрепчайшую содержать осторожность, и пока она совершенно не минется, без выдержания полного карантина из-за границ турецкой и польской в Сечь, и в жилища, и дачи запорожские никого не пропускать», — приказывал гетман Разумовский. Целый месяц занял поиск дома для карантина и денег для его обустройства, «отчего приезжающие люди претерпевали крайнюю и нестерпимую нужду».
Карантины содержались казной за счет прибылей от продажи вина, некоторые — за счет самих пациентов. В лучших имелась контора (офис), маркитантский двор (рынок) и три квартала домов. В первом жили «сумнительные» — люди без признаков болезни. Во втором стояли склады, где дезинфицировали импортные товары и личные вещи путников. В третьем находилась чумная больница. Считалось, что оттуда никто не выходит живым.

Бунтуй!
Во время эпидемии 1770–1773 годов неумелые действия властей и невежество жителей привели к бунтам в Киеве и Москве.
Оцепить Киев администрация решилась только в разгар мора. Заставы разрезали город на три обособленных района. Выходить для покупки продуктов по специальным билетам могли только жители незараженных дворов. Зараженные дома оцепляли, но не сжигали, — боялись большого пожара в плотной застройке.
Чтобы не оказаться под замком в собственном доме или в карантине на Трухановом острове посреди Днепра, киевляне скрывали больных и умерших. Трупы ночами закапывали во дворах или бросали на улицах. Когда изоляция стала невыносимой, народ осадил магистрат и заставил отвести оцепление на границу города.
Картину апокалипсиса дополнили проливные дожди. Устроенное на берегу чумное кладбище размыла вышедшая из берегов река. Бездомные собаки откапывали останки и разносили по городу. Появились мародеры. Весной чума грянула в Пирогово, где солдаты распродавали вещи, краденые из зараженных домов.
Бунт в Москве был жестче. У ворот Донского монастыря толпа растерзала архиепископа Амвросия, распорядившегося спрятать от народа Боголюбскую икону Божией Матери. Москвичи целовали образ, молясь о спасении, и заражали друг друга чумой. По карантинам и больницам прошел погром. Свидетелем произошедшего оказался украинский эпидемиолог Данила Самойлович.

Найди причину!
Опыт борьбы с московской эпидемией чумы Данила Самойлович положил в основу своей научной работы, и стал первым медиком Российской империи, чью диссертацию опубликовали зарубежом. Потом он 10 лет работал в Европе, вернулся и отправился в Причерноморье.
Когда весной 1784 года доктор прибыл в Херсон, с чумой там боролись дедовским методом — жгли на площадях и улицах костры. Каторжники в балахонах, пропитанных дегтем и уксусом, затаскивали крючьями тела умерших на телегу и увозили в степь сжигать.
Убежденный гуманист и контагионист, Самойлович не верил в теорию миазмов. Зато верил в профилактику, пропаганду и прививки от чумы. Доктор переболел трижды и доказал, что течение болезни можно контролировать. В это время его современники и конкуренты советовали для профилактики жечь навоз, бить в колокола и палить из пушек.
Таким был идеальный медик по мнению Самойловича: «Подлежит ему быть человеколюбствующим, сострадательным, показывать пример другим во всем. Наипоспешнейше летити в селение к белезнующему язвою. Расспрашивает его со ласкосердием дружелюбнейшим о болезни, как и где он язвою сею зачумился».
В Херсоне ученый провел одно из первых в мире вскрытий умершего от чумы, однако примитивность тогдашних микроскопов не позволила найти возбудитель. Самойлович ошибочно заключил, что чумной яд — это жидкое маслянистое вещество, которое собирается в сердце больного.

Прекратить истерику!
Украинцы приложили максимум усилий, чтобы положить конец чуме:
- Самойлович был не единственным украинским исследователем болезни. Его «крестный отец», профессор Иван Полетика, также организовал систему карантинов. Во время киевской эпидемии 1770–1773 годов работал в больнице Кирилловского монастыря и в карантине на Трухановом острове.
- Эпидемиолог Артем Рафалович, уроженец Могилев-Подольского, в середине 19 века изучал чуму в Египте. Рекомендовал сократить полуторамесячный карантин до недели, чем облегчил работу портов.
- Микробиолог Данила Заболотный из Винницкой области во время
третьей пандемии
изучал чуму в Индии, Китае и Монголии. Основатель ветеринарной эпидемиологии и учения о природных очагах чумы. В 20 веке доказал, что чумную палочку в природе переносят дикие грызуны, чем подвел черту под тысячелетними суевериями. - Бактериолог Владимир Хавкин из Бердянска — создатель первой в мире вакцины против чумы. Протестировал ее на себе. Боролся с эпидемией в Индии. Центральный институт иммунологии в Мумбаи носит имя Хавкина.