Тест Смогли бы вы стать настоящим викингом?

Настоящий викинг не боится смерти и доверяет своей судьбе. Он не станет специально приближать кончину, но и трусливо звать на помощь не намерен. Более того, на вопрос брата, услышавшего шум: собрал ли ты достаточно трав, настоящий викинг отшутится: «Я думаю, что с меня хватит, когда та, за которую я держусь, выскользнет». Именно так поступил Торгейр, герой «Саги о названых братьях».

Один забирает в Вальхаллу только самых храбрых воинов, тех, кто не сдается и до последнего борется с врагом. А после того, как молодой викинг Сигурд из «Саги об Олаве сыне Трюггви» провернул трюк с волосами, его заметил Эйрик и за храбрость подарил ему жизнь и свободу. Похожий эпизод есть в «Викингах».

Скандинавы верили, что вместе с именем передается и судьба человека. Если тезка удачлив, то бояться нечего.

Жрец может рассказать, что тебя ждет по внутренностям животных, птиц или по рунам. Вещие сны тоже работают, но их символический шифр еще нужно разгадать. Например, враг может присниться в образе дикого зверя, а смерть, удача и судьба — часто являлись в человеческом обличии.

Явление двойника предвещало скорую смерть. Об этом исландский мудрец Ньяль в «Саге о Ньяле» предупреждает воина Торда. На что Торд со свойственной викингам верой в предопределенность отвечает: «Ничто мне не поможет, если мне так написано на роду».

Скандинавы верили, что храбрые и справедливые правители обладают особой удачей. Кроме того, конунг может распоряжаться этой удачей по своему усмотрению: передавать или дарить ее части с подарками. И нет ничего зазорного в том, чтобы попросить такой подарок у правителя. Ведь это обеспечит везением самого конунга!

Когда все средства испробованы, можно пойти и на крайние меры. Именно так, согласно «Саге об Инглингах», поступили шведы в годы правления Домальди.

Когда в первый год голода в жертву были принесены быки, а во второй год — несколько простых людей, но ни то, ни другое не помогло, решили, что дело в «неурожайном» правителе. После убийства Домальди голод действительно прекратился.

Разумеется, Олаф разозлится, когда проснется и услышит, что ребенка назвали без его ведома. Но узнав, что новорожденный мальчик получил имя Магнус в честь Карла Великого, будет очень рад. Как и другие викинги, он верил, что через имя героя можно унаследовать и его судьбу.

Мудрый Ньяль — главный герой одноименной саги — знал, что будет сожжен врагами в собственном доме, но ничего не сделал, чтобы этого избежать. Ибо истинная мудрость для викинга состояла не в том, чтобы изменить судьбу, а в том, чтобы найти свой путь и с достоинством его пройти.

Чтобы избавиться от ребенка, его оставляли в пустынном месте. До того, как дитя получит имя, такой поступок не считался убийством. Жены, получившие от мужей такой приказ, часто прятали новорожденных или отдавали кому-то на воспитание.

Так случилось и с дочерью викинга Торстейна, героя «Саги о Гуннлауге Змеином Языке». Еще до рождения ребенку Торстейна и его жены Йофрид предсказали несчастую жизнь. Глава семьи, уезжая на вече, распорядился: если родится девочка, ее следует бросить, а если мальчик — оставить. Йофрид ослушалась приказа — через пастуха она передала дочь в другую семью.

Вальхалла — это, конечно, круто. Но и смерть существует. Более того, реальная и загробная жизнь — далеко не одно и то же. Поэтому единственная возможность «жить вечно» для викинга — это остаться в памяти потомков.

Первое лицо использовалось в младших рунах 9—13 века только в одном случае — когда речь велась от лица предмета. Так на камнях, украшениях или предметах обихода этой эпохи могли присутствовать обороты вроде «Меня создал…» или «Меня установил…» Часто встречается и другой вариант: «Такой-то сын такого-то установил этот поминальный камень по своему отцу».