«Ни разу не вставал мой бедный х...»: любовная переписка Троцкого с женой
21 августа 1940 года умер один из ключевых революционеров 20 века — Лев Троцкий. За день до того сталинский агент Рамон Меркадер дель Рио нанесет ему роковой удар ледорубом прямо в кабинете Троцкого, в его мексиканском убежище. Такой была месть Сталина за критику в свой адрес и обвинения в убийстве Ленина.
В 1928 году оппозиционера Троцкого выслали из СССР, последние годы своей жизни он проведет в эмиграции — Франция, Норвегия, Мексика.
Одному из отцов Октябрьской революции было очень грустно, но его сердце грела любовь. Всюду за ним следовала гражданская жена Наталья Седова-Троцкая, с которой коммунист познакомился еще в 1903 году во время эмиграции в Париже.
Троцкий и Седова после высылки из Советского Союза были практически неразлучны. Но в июле 1937 года художник и друг семьи Диего Ривера
предложил Троцкому съездить в поместье режиссера Умберто Гомеса Ландеро. Лев Давидович согласился, но поехал без жены. Они не виделись всего три недели, но революционер умудрялся даже из поместья писать Наташе письма.
Машинописную копию одного из этих писем Троцкий сам передал, среди прочих своих бумаг, в архив Международного института социальной истории в Амстердаме. Оригинал тоже сохранился, его можно увидеть в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета.
Поначалу в тексте письма нет ничего необычного. Любящий муж отчитывается жене. Рассказывает, как он провел день, плотно ли поел, успел ли поспать. Но в конце читателя ждет сюрприз.
«С тех пор, как приехал сюда, ни разу не вставал мой бедный х*й. Как будто нет его. Он тоже отдыхает от напряжения тех дней. Но сам я, весь, — помимо него, — с нежностью думаю о старой, милой п*зде. Хочется пососать ее, всунуть язык в нее, в самую глубину. Наталочка, милая, буду еще крепко-крепко еб*ть тебя и языком, и х*ем. Простите, Наталочка, эти строчки, — кажется, первый раз в жизни так пишу Вам. Обнимаю крепко, прижимая все тело твое к себе. Твой Л.»
Такие вот серьезные волнения вызвала у Льва Троцкого разлука с женой на несколько недель. Отдельно стоит отметить, что самому Троцкому на тот момент было уже 58 лет, а Наталье Седовой — 55. Особенно занятно выглядит финальная фраза с извинением и обращением на «Вы».
Впрочем, чужая личная жизнь — потемки, даже если речь о чете Троцких. Остается только позавидовать.
Читайте дальше о средневековых диалогах с вагиной.
На обложке: Троцкий и Иоффе (в центре) в Бресте, ноябрь 1917 года.