Музыкальная поп-культура Гетманщины
16–17 века в музыке — это эпоха барокко. В Западной Европе модно слушать орган, посещать оперы, музыканты осваивают новые инструменты — клавесин, виолончель, контрабас. Элита общества танцует канарио и бурре. В Украине все не так изящно, но под такое сопровождение не заснешь.
При изучении истории Гетманщины, концентрируются преимущественно на политике и войнах. По крайней мере в школах о культуре и быте козачества рассказывают поверхностно. WAS исправляет это материалами о моде и козацком рационе. Тему продолжает кандидат искусствоведения, преподаватель Национальной музыкальной академии Украины Иван Кузьминский.
Как звери в болоте: музыкальный быт простых людей
В 16 веке культура козачества только формировалась. В 40-х годах происходят первые походы на Крым и на ближайшие турецкие города — Очаков, Бендеры, Белгород. В 50-х годах укрепляется Сечь на Малой Хортице, козачество становится централизованным, вместе с этим формируется и козацкая культура — та самая, которую мы сейчас считаем украинской народной.
Сведения о музыкальном быте козаков датируются еще 1584 годом. О нем написал польский шляхтич, хронист Папроцкий уже после создания реестрового козачества. Описывая козаков с острова Томаковка (66 км вниз по течению от Хортицы), автор отметил, что козаки в быту пели песни и играли на кобзах «Козаки показали невероятное искусство с большой радостью, пели песни, стреляли, играли на кобзах…».
В 1652 году, когда Центральную Украину захлестнула Хмельнитчина и начали формироваться признаки государственности во главе с гетманом, козаками заинтересовались западноевропейские политики. Особенно экзотической иностранцам казалась их культура.
Так, в немецкоязычных анонимных письмах к Фридриху-Вильгельму, маркграфу Бранденбурга, речь шла о дипломатической свадьбе Тимоша Хмельницкого с Розандой Лупул, дочерью молдавского господаря Василе Лупула. Если верить этому сообщению, то в танцах козаков, мягко говоря, было мало грации «танцевали козацкий танец, бросались все вокруг как звери в болоте».
В 1657 году украинские земли посещает шведский посол Веллинг Готтар, чтобы договориться о союзе с Гетманщиной. С ним в Украину прибыл немецкий пастор Конрад Гильдебрандт, который тщательно описал путешествие в серии заметок «Описание третьего королевского шведского путешествия». Не только о войне и политике, пастор также описал фольклор.
По дороге из Умани в Суботов и Чигирин путники периодически встречали местных жителей, в том числе компанию, которая праздновала свадьбу. В дневнике зафиксировано редкое свидетельство женского пения «Они были так пьяны, что падали на снег… Эти женщины пели, покачивая головами то в одну, то в другую сторону. Они пели про аиста и о других любовных делах».
Впереди свадебной процессии шагали музыканты, игравшие на популярных в сельской и городской местностях музыкальных инструментах того времени. «Впереди шли музыканты с одной большой задымленной дудой, цимбалами и скрипкой. Пред ними танцевал свидетель и даже сам новобрачный, очень веселый был — невеста оказалась девственницей».
Музыкальные предпочтения и таланты гетманов
Не только простые люди любили музыку, она была частью быта и гетманов войска Запорожского. Находясь в Чигирине на аудиенции пастор Гильдебрандт засвидетельствовал, что Богдан Хмельницкий лично играл то ли на лютне, то ли на гуслях: «Гетман велел подать себе цитру, тренькнул по ней несколько раз и отдал ее обратно».
На свадьбе Тимоша Хмельницкого в Яссах, тогдашней столице Молдавского княжества, играли греческие, турецкие и местные музыканты, а под эту музыку танцевали молдавские шляхтичи. «Валашские и турецкие музыканты играли и показывали турецкий театр теней… Все бояре и юные барышни из Валахии были очень изысканно и пышно одеты, танцевали в замке, господин Тимош пил у окна со всем народом, курил табак, и смотрел на греческие танцы». Также Тимош Хмельницкий приказал привезти в Яссы своих собственных музыкантов: «Он также послал за своей музыкой: органистом, тремя скрипачами, одним виолончелистом, и одним тромбонистом, которые играли на польский манер».
Не обошлось без танца новобрачных: «После этого Тимош пошел танцевать со своей возлюбленной, а Выговский ждал с другими».
Немного известно о вкусах гетмана Ивана Брюховецкого. 11 сентября 1665 года в Москву его сопровождали певцы. Возможно, это связано с тем, что гетман знал о любви московского царя Алексея Михайловича к многоголосному пению и таким образом пытался ему угодить.
Быт гетмана Ивана Самойловича и его сыновей был более утонченным. Среди описанных вещей, которые остались после его смерти в 1687 году, числится один портативный орган, цимбалы из Германии, а также клавикорд. Такие же инструменты были и среди вещей, принадлежавших сыновьям гетмана, Григорию и Якову.
А вот у гетмана Ивана Мазепы была собственная музыкальная капелла с регентом, что подтверждается в доносе московскому царю от противников Мазепы — Василия Кочубея и Ивана Искры: «8 октября 1706 года после обеда с двумя господами полковниками, Миргородским и Прилуцким, задержался с почетными гостями и господином регентом допоздна, очень весело гулял при своей музыкальной капелле». Известно, что по крайней мере часть музыкантов гетман получил в качестве подарка от кумы княгини Анны Дольской: «Княгиня Дольская прислала ему… музыкантов своих несколько человек с инструментами, эти музыканты до сих пор находятся рядом с ним».
В августе в 1689 года, во время путешествия гетмана в Москву, кроме 10 трубачей, очевидно, военных, в его свите находилось еще 5 музыкантов. Не исключено, что последние были из его капеллы.
В 1689 году Киево-Печерская лавра и Киевский коллегиум пышно поздравляли Ивана Мазепу с 50-летием «Благодарно звучали ваши корнеты, весело играют в танцах балеты… очень нравятся громкие сонаты», — вспоминал в панегирике православный богослов Стефан Яворский.
В коллекции украинских древностей Василия Тарнавского сохранился торбан с гербом Ивана Мазепы на грифе. Этот изысканный музыкальный инструмент был изготовлен из палисандрового дерева и украшен слоновой костью. То, что этот инструмент принадлежал гетману, — почти неоспоримое утверждение, однако на нем мог играть, как сам Иван Мазепа, так и кто-то из его музыкантов. Старшина Василий Кочубей писал о песне, которую якобы создал лично Иван Мазепа «Дума гетмана Мазепы…».
Музыкальные цехи на службе у Бога
Еще до начала восстания Хмельницкого на Левобережье существовали профессиональные музыканты, которые развлекали горожан и крестьян. В частности, в городе Лубны и соседнем селе Луки в 1628 году проживало несколько дударей. Музыкальный инструмент «дуда» можно трактовать, как волынку, так и дудку — народную флейту. Но в документах раннемодерного времени в Речи Посполитой термин «дударь» использовался для обозначения профессионального музыканта, который платил налог.
В новом государстве Богдана Хмельницкого было место и профессиональным музыкальным объединениям. Например, 27 сентября 1652 года в Батурине получили официальное разрешение на работу музыканты с Заднепровья (Левобережье). Они были организованы в цех, во главе которого стоял цех-мастер Григорий Иляшенко-Макущенко. В документе также указано, что цех-мастер играл на цимбалах. После этого универсала подобные документы регулярно появляются у профессиональных музыкальных объединений в разных городах Гетманщины.
20 октября 1663 года полковник Игнат Вербицкий издал универсал о подтверждении не взыскания городских повинностей у цеха музыкантов в Лубнах. В документе указано, что в Войске Запорожском музыканты не платили налоги, но за их счет покупали иконы, хоругви и свечи для козаческих церквей.
Такой же документ в 1664 году получили черниговские музыканты. Согласно указу, ни у старосты, ни у магистрата не было права брать налоги с местных музыкантов. Они не должны были выполнять никаких повинностей, а также платить поборы козакам или горожанам — это древний обычай. Вместо этого музыканты собирали средства на нужды церкви. Такие документы также подписывал Демьян Игнатович, в будущем Многогрешный, и известный козацкий политик полковник Василий Дунин-Борковский.
В копии устава музыкального братства Киева 1677 года указаны правила его функционирования:
- об избрании старшего братика;
- о собрании братьев;
- о пожертвованиях в общую кассу;
- об определении взноса за право вступить в братство;
- о запрете приезжим музыкантам, но не членам братства играть за деньги в городе.
Также в уставе есть перечень событий и мест, где музыканты имели возможность зарабатывать: на свадьбах, в шинках и при дворах. Позже Иван Мазепа разрешил играть на крестинах. Шинковать, то есть варить водку, имели право козаки и посполитые и по другим поводам, на дни рождения и поминки.
Братство киевских музыкантов располагалось при церкви Успения Богородицы Пирогощи, которая и сейчас находится на Контрактовой площади, и занималось благосостоянием этого храма. Почти весь 18 век шла борьба между местным полковником и магистратом за подчинение киевского музыкального цеха — это было выгодно и почетно. В конце концов победила администрация полка.
В городе Прилуки четыре раза местные полковники поочередно выдавали документы о деятельности местного музыкального цеха. Все музыканты должны были трижды в год платить в общую для них кассу. Деньги из кассы предназначались на покупку свечей для двух главных церквей города. Кроме этого, любой музыкант, игравший в пятницу, на свадьбе, или же на ярмарке, обязался дополнительно вносить деньги в общак.
В 1705 году Иван Мазепа подписал универсал музыкальному цеху полкового города Стародуб, тем самым улучшив благосостояние церкви Иоанна Предтечи, за которой закреплялась прибыль музыкантов.
Для изучения и исполнения музыкальных произведений музыканты 16–18 веков пользовались исключительно музыкальным слухом и памятью. Именно поэтому до нашего времени не сохранились нотные аутентичные записи повседневной музыки раннего модерна. Однако, до нас дошли народные песни и танцы разных жанров, в мелодиях которых сохранились следы музыки прошлого.
